Демельза - Страница 94

К оглавлению

- Ваши глаза, мистер Дэниэл. С ними все в порядке?

Марк взглянул на свечу.

- Да, я всё вижу.

В туннеле снова раздался рев, когда взорвалась остальная часть заряда. Вокруг заклубился черный дым.

- Берегитесь, парень, вот предупреждение, что всегда нужно очень осторожно обращаться с порохом.

- Ваше лицо. Оно в крови.

- Ага, - Марк посмотрел на свои руки.

Ладонь и пальцы левой руки кровоточили. Всё случилось из-за сырого пороха, но это же спасло ему жизнь. Марк вынул грязную тряпку и повязал голову.

- Подождем, пока дым не рассеется, и поглядим, чего мы добились.

Мэттью сел на корточки и посмотрел на залитую кровью фигуру.

- Вам лучше бы показаться доктору. Он лучше управится с ранами и прочим.

- Нет, - Марк резко встал, - я не пойду к нему, даже если буду подыхать, - и вошел в дымовую завесу.

Они какое-то время работали, но Марк понял, что пострадавшей рукой пользоваться тяжело, она продолжала кровоточить. Лицо тоже болело и ныло.

- Думаю, я немного побуду на поверхности, - сказал он через час, - ты бы, парень, лучше тоже поднялся. Нет смысла дышать этой гарью, если нет необходимости.

Мэттью последовал за ним весьма охотно - работа в ночное время утомляла его сильнее, чем он признавал.

Они дошли до основной шахты и поднялись наверх. Расстояния не сравнятся с грамблеровскими, и вскоре они вдыхали свежий ночной воздух и слушали гул моря. Есть необъяснимая прелесть в том, чтобы вдохнуть полной грудью, после того как поднялся на поверхность. Несколько человек были поблизости и сгрудились вокруг Марка, давая ему советы.

Он поднялся, чтобы наложить нормальную повязку, а потом снова спуститься в забой. Но пока он стоял здесь, разговаривая с остальными и позволив перевязать ему пальцы, старые тревоги вернулись, и в приступе злости и отчаяния Марк понял, что настало время всё прояснить.

Какое-то время он сопротивлялся, чувствуя, что еще слишком рано, что ему нужно подготовиться, а затем повернулся к Мэттью и сказал:

- Беги домой, парень. Лучше мне сегодня уже ничего не подрывать.

Когда Мэттью работал, он никогда не позволял себе думать о сне - это не дело, но теперь не мог избавиться от этого желания. Было слегка за полночь. Целых шесть дополнительных часов в постели! Он пару секунд уважительно подождал, чтобы пройти часть пути домой с Марком, но резкое слово послало его в сторону коттеджей Меллина.

Марк видел, как мальчишка скрылся из виду, затем коротко пожелал спокойной ночи остальным и ушел. Он сказал им, что не знает, стоит ли беспокоить доктора Эниса, но на самом деле уже всё решил. Он знал, что собирается делать.

Он спокойно шел домой. Когда показался освещенный звездами коттедж, он почувствовал, как ёкнуло в груди. Если бы веровал, он бы помолился, чтобы он ошибался, что Карен ему верна, о новой жизни в доверии. Он подошел к двери, нащупал щеколду, сжал ее и потянул.

Дверь открылась.

Тяжело дыша, Марк неуклюже вошел в дом: он не мог затаить дыхание и запыхался, будто только что бежал со всех ног, спасая жизнь. Он не задержался, чтобы зажечь свет, а сразу прошел в спальню. Ставни были закрыты, и в темноте Марк здоровой рукой нащупывал путь вдоль стен коттеджа - его коттеджа - к кровати. Угол, грубое одеяло. Он сел на край постели и рукой пошарил в поисках Карен - его Карен. Её не было.

С глубоким, полным боли стоном он сел, зная, что это конец. Дыхание перемежалось всхлипами. Он сидел, задыхался и рыдал. Затем встал.

И вновь вышел в ночь, остановился, чтобы вытереть слезы, посмотрел по сторонам, шмыгнул носом и отправился к Мингузу.

В темноте показалась сторожка. Он сделал круг, оценивая ее размеры. Узкая полоска света падала из верхнего окна.

Остановился, пристально посмотрел и попытался унять боль, что пылала у него внутри и рвалась наружу.

И он остановился. Постучать, чтобы открыли, значит предупредить их, дать время подумать. Она может ускользнуть другим путем. Они оба соображают намного быстрее. И самым нахальным образом пользуются этим. На сей раз, он должен получить доказательства.

"Я подожду" - подумал он.

Марк пригнул свою могущую спину и медленно прокрался назад, пока обе двери не попали в его поле зрения.

"Присяду тут и подожду".

По небу скользили звезды, поднимаясь и вращаясь в бесконечном движении. Легкий ветерок шелестел и вздыхал среди папоротников, они зашелестели и затрепетали, а затем снова успокоились. В зарослях дрока застрекотал сверчок, а где-то над головой вскрикнул ночной ястреб: призрачный звук, дух давно умершего шахтера, слепо шарящего по своей прежней земле. Какие-то мелкие зверушки шебуршились в подлеске. Сова уселась на крыше и хрипло заухала.

"Подожду".

На востоке показался тусклый желтый свет, и на небо выполз полумесяц старой луны. Он висел увядший и блёклый, немного приподнялся, а затем начал закатываться.

Дверь сторожки приоткрылась на несколько дюймов, и оттуда выскользнула Карен.

Сейчас она была счастлива. Счастлива из-за того, что это была лишь первая ночь ночной смены Марка. Их отношения - ее и Дуайта - по-прежнему оставались странными, затрагивали такие струны души, о которых она прежде и не задумывалась. Желая владеть им полностью, она немного заревновала, обнаружив, что вынуждена делить его привязанность. Работа являлась его первой любовью. Карен смогла достучаться до Дуайта через интерес к его работе. И поддерживала его начинания, чтобы сохранить их отношения.

Не то чтобы она действительно разделяла его идеи. В каком-то смысле она наслаждалась, играя роль рассудительной помощницы. Это немного напоминало ее роль в "Буре Хилари". Иногда она представляла себя его женой - забывая о Марке - невероятно очаровательной в простом, но женственном платье, помогающей Дуайту в каком-то серьезном деле. Ее руки, она точно знала, будут холодными и умелыми, а поведение - невероятно полезным. В конце концов, он окажется полностью заворожен, и не только он, но и все дворяне в округе. О ней повсюду будут говорить. Она слышала о грандиозном успехе госпожи Полдарк на праздничном балу и о том, что с тех пор многие приезжали ее повидать. Карен не могла понять причину.