Демельза - Страница 59

Когда он подошел к сторожке, то заметил сделанные Энисом улучшения, а проходя мимо открытых окон гостиной, услышал чье-то пение. К его удивлению это был девичий голос, негромкий, но ясно слышимый.

Он не остановился, но, огибая дом по направлению к парадному входу, слышал слова песни:

Вся моя любовь - безумие и каприз,

Одна я лежу,

Мечусь, плачу и в окно гляжу,

Ну что за счастливица Полли!

Бывала ль когда-либо такая негодница, как я!

От гнева стала я пунцовой...

Росс постучал в дверь легкой тростью.

Пение прекратилось. Повернувшись к двери спиной, он наблюдал, как малиновка искала среди камней мох для своего гнезда.

Затем дверь отворилась. Уже и так слегка раскрасневшееся лицо Дуайта еще сильнее залилось краской, когда он понял, кто стоит на пороге.

- Капитан Полдарк, вот так сюрприз! Чего же вы стоите, проходите, пожалуйста.

- Благодарю, - Росс проследовал за ним в гостиную, откуда три минуты назад исходило пение. Там никого не оказалось.

Но вероятно из-за того, что он это знал, казалось, в комнате присутствует едва уловимое нечто, свидетельствующее о том, что гостья только что ушла.

Рассказав о цели своего визита - новости о Джиме Картере, Росс предложил Энису завтра сесть вместе с ним в почтовую карету и всё разузнать.

Дуайт сразу же согласился, прикрывая этим рвением свое смущение, и мужчины договорились встретиться завтра пораньше и наведаться в Труро.

По пути домой Росс пытался вспомнить, где он прежде слышал тот женский голос.

Чтобы Джинни не беспокоилась, ей ничего не сказали, но Демельза тревожилась за мужа. Ей никогда не нравилось, что Росс направляется в замкнутое пространство тюрьмы, ядовитое само по себе, а поездка аж в Лонсестон через опасные испарения Бодминских болот казалась прямо кишащей опасностями.

Они выехали после раннего завтрака, и, добравшись до Труро, Росс отправился за покупками.

Госпожа Треласк перебирала отрезы тканей из своих запасов и была польщена визитом высокого серьезного мужчины, представившегося и сообщившего, что госпожа Треласк шила наряды для его жены и знает её размеры. А раз так, то он подумывает приобрести новое вечернее платье для своей жены, сшитое и доставленное до празднества, намеченного на двадцать третье апреля.

Госпожа Треласк забегала и замахала руками, как загнанная в сарайчик курица, опрокинула на пол в спешке новый шелковистый атлас, парчу и велюр, пока не уловила смысл концовки фразы посетителя и не поставила под сомнение возможность этого заказа из-за неспособности сделать что-либо в означенное время, поскольку у нее уже много заказов. Посетитель, проявивший интерес к дорогой серебряной шелковистой парче, взял шляпу и пожелал ей хорошего дня.

Госпожа Треласк, сразу почуявшая выгодный заказ, позвала свою дочь; они защебетали, стали делать какие-то пометки и теребить булавки, пока покупатель не стукнул каблуком. Тогда они сказали, что посмотрят, что смогут сделать.

- Заказ в срок - условие покупки, вы же понимаете, - уточнил Росс.

- Да, - ответила мисс Теласк, смахивая слезинку, - я возьмусь, сэр.

- Очень хорошо, давайте так и поступим. Но вы должны мне помочь, потому что я ничего не знаю о женских вещах и хочу все самое модное и лучшее.

- Мы проследим, чтобы вы получили всё по последней моде, - сказала миссис Треласк. - Когда миссис Полдарк сможет приехать на примерку?

- Никаких примерок до дня празднества в Зале приемов, - сказал Росс. - Я хочу сделать сюрприз. Если что-то будет не так, моя жена может заехать после полудня.

При этом они снова замахали руками, но переговоры зашли уже слишком далеко, и они согласились.

Позже Росс нашел крошечную лавку со скрипучей вывеской, гласящей: "С. Соломон. Золотых и оловянных дел мастер".

- Я хочу выбрать что-нибудь для леди, - сказал он. - Чтобы носить в волосах или на шее. У меня нет времени, чтобы смотреть всё подряд.

Высокий старик кивнул, провел Росса в темную подсобку и вытащил лоток с полудюжиной ожерелий, тремя брошами с камеями, несколькими жемчужными браслетами и восемью кольцами. Россу ничего не понравилось. Самое большое жемчужное ожерелье стоило тридцать фунтов, что намного превышало его истинную стоимость.

- Жемчуг очень моден, сэр. Мы не можем его достать. Вся мелочь идет на украшение платьев и шляп.

- А еще что-то есть?

- Мне не за то платят, чтобы я делал вещички получше, сэр. Возможно, я могу вам сделать на заказ?

- Мне нужно к следующей неделе.

- У меня есть одна безделушка, купленная у моряка. Может, она вас заинтересует?

Он достал золотую филигранную брошь с одним неплохим рубином, окруженным мелкими жемчужинами. Иностранная работа, вероятно, венецианская или флорентийская. Хозяин посмотрел Россу в глаза, когда тот взял брошь.

- И какова цена?

- Она стоит по меньшей мере сто двадцать фунтов, но я буду долго ждать её продажи и не могу рисковать отправить на продажу в Плимут. Сто гиней.

- Я не хочу торговаться, - сказал Росс, - но на подобную покупку я отложил девяносто фунтов.

- Я и сам не люблю торговаться, - хозяин лавки слегка поклонился, - простите, вы намерены заплатить наличными?

- Векселем банка Паско. Я заплачу сегодня и заберу брошь через неделю.

- Хорошо сэр. Я возьму девяносто. Девяносто гиней.

Росс присоединился к Дуайту как раз вовремя, чтобы сесть в почтовую карету, и они прибыли в Бодмин сразу после полудня. Там карета задержалась на обеденный перерыв, а Росс обнаружил, что дошедшие до него слухи - вовсе не слухи. Джима перевели. Поесть они не успели, но в последний момент успели сесть в карету - в долгий путь в одиночестве через Бодминские болота, среди бесплодных холмов и безлесых долин. Росс заметил, что и у кучера, и у его спутника рядом лежат мушкеты.