Демельза - Страница 20

Очень тихо лежа в кровати, Марк Дэниэл прислушивался. Их коттедж, находясь между домами Мартинов и Вайгасов, состоял из двух комнат. Та, что поменьше, принадлежала старику Дэниэлу с его матерью и самому старшему из трех детей Пола. Другая - Полу и его жене Бет с двумя младшими детьми, а Мэри и Ина спали в задней пристройке. Марк же ночевал на соломенном тюфяке на кухне.

Все очень долго укладывались спать, но когда в конце концов в доме стало тихо, Марк встал и снова надел штаны и сюртук. Он не надел ботинки, пока не вышел наружу. После глухого молчания в коттедже ночная тишина была полна приглушенных звуков. Направившись в Нампару, Марк не знал, что собирается делать, но он не мог просто лежать с тем, что творилось у него внутри.

В этот раз на горизонте не виднелись силуэты, хотя на мгновенье возник ствол дерева, и тень от него пролегла за разрушенным подъемником шахты Уил-Грейс.

В Нампаре еще не погасили свет. Свечи горели за шторами в спальне капитана Полдарка и внизу. Но Марк смотрел не туда. Чуть дальше, в долине за ручьем, расположились два фургона, в которых разместились странствующие актеры.

Подойдя поближе, он заметил, что там тоже горят огни, хотя и скрытые боярышником и зарослями дикого ореха. Он перемещался достаточно тихо для мужчины своих габаритов и, никого не переполошив, подошел ближе к большему фургону.

Никто даже и не думал здесь спать. Горели свечи, и актеры сидели за большим столом. Звучали голоса, раздавался смех и звон монет. Марк подобрался поближе, оставаясь начеку на случай, если тут есть собака.

Окна фургона располагались достаточно высоко, но благодаря своему немалому росту он мог в них заглянуть. Они все были здесь: толстяк со стеклянным глазом, неряха - ведущая актриса, худощавый блондин, сыгравший героя, маленький сморщенный комик... и девушка. Они развлекались, играя видавшими виды засаленными картами. Девушка как раз раздавала, и каждый раз, выкладывая карту напротив блондина, она говорила что-то, отчего все смеялись. На ней было что-то наподобие китайского кимоно, черные волосы растрепанны, как если бы она постоянно проводила сквозь них пальцами. Она сидела, держа в руках карты, облокотилась голым локтем на стол и нетерпеливо хмурилась.

Но на этом этапе даже небольшой изъян только распаляет интерес; в какой-то мере Марк был благодарен ей за то, что она несовершенна: он стоял там, вглядываясь в окно, держась одной могучей рукой за колючие ветки боярышника, приглушенный свет, лившийся из окна, отбрасывал тени на его насмешливое лицо. Внезапно раздался взрыв хохота, и через секунду комик собрал все пенни со стола. Девушка со злостью отшвырнула свои карты и поднялась. Блондин лукаво на нее посмотрел и что-то спросил. Она пожала плечами и тряхнула головой; затем настрой ее изменился, и она с невероятным изяществом и быстротой заскользила вокруг стола, словно гибкое молодое деревце, чтобы наклониться к лысине комика и поцеловать ее, попутно вытягивая зажатые в его поднятых пальцах два пенни.

Слишком поздно это заметив, он схватил было ее за руку, но она протанцевала прочь, ликующе улыбаясь во весь рот, и спряталась за блондином, который отражал нападки комика. Не успел Марк это осознать, как девушка оказалась на улице, хлопнув дверью и победно смеясь. Слишком увлеченная для того, чтобы заметить его в темноте, она побежала к своему фургону, который располагался в пятидесяти ярдах от этого места.

Марк спрятался поглубже в тени, когда к двери подошел комик, громогласно ругая девушку. Он собрался уже идти за ней, но неряшливая женщина протиснулась к двери.

- Оставь ее, - сказала она. - Ты же должен понимать, что она еще ребенок, Таппер. Она не выносит, когда проигрывает в карты.

- Ребенок она или нет, но она украла деньги, на которые можно купить целый стакан джина! А я видывал, как топили и избивали за меньшее! Да кем она себя возомнила, царицей Савской?! Да чтоб все бабы сгнили, черт их дери! Ох, возьмусь я за тебя с утра, слышишь меня, Карен?! Ох возьмусь, ты, маленькая скользкая чертовка!

Ответом послужило хлопанье дверью. Директор труппы протиснулся мимо женщины, отпихнув её локтем.

- Не шумите! Не забывайте, что мы все еще на земле Полдарка, друзья, и хотя он к нам добр, вас не погладят по головке, если будете ему досаждать! Оставь в покое малышку, Таппер.

Остальные, ворча и переговариваясь, вошли внутрь, женщина - к другому фургону.

Марк скрючился за кустами. Он ничего не мог поделать или разглядеть, только ждать, пока всё успокоится. Он не уснет, если придет домой, а на Грамблере ему надо быть в шесть.

Теперь во втором фургоне зажегся свет. Марк выпрямился и кружным путем направился к нему. Пока он шел, дверь фургона отворилась, и кто-то вышел. Послышалось звяканье ведра, Марк разглядел двигающуюся в его сторону фигуру и нырнул в кусты.

Это была Карен.

Она прошла мимо, потихоньку насвистывая сквозь зубы какую-то песню. Ее сопровождал грохот деревянного ведра, нарушая мягкий шелест рощи.

Марк двинулся следом. Карен направлялась к ручью.

Он подошел с ней, когда она опустилась на колени, чтобы зачерпнуть ведром воды. Они находились на некотором удалении от фургона, Марк какое-то время наблюдал и услышал, как она нетерпеливо ругнулась, поскольку ручей был неглубоким, и ведро наполнялась не больше, чем на треть.

- Вам нужен горшок или кастрюля, - Марк вышел из-за кустов.

Она обернулась и негромко вскрикнула.

- Оставь меня в покое, ты... - потом она увидела, что это не комик, и вскрикнула громче.